5 международный форум ENES-2016, крупнейшее событие в области разработки, внедрения и реализации энергоэффективных технологий и развития энергетики, прошел в конце ноября в Москве. Главной темой первого дня стало объединение усилий в области энергосбережения городов-лидеров: 75% населения нашей страны постоянно живет в городах, они потребляют 75% всех энергоресурсов. Вывод не нов: для обеспечения комфортного проживания в городах необходимо внедрять «умные» технологии. Ключевая тема второго дня — «Энергоэффективность и развитие энергетики в России: ответы на вызовы». Министр энергетики РФ Александр Новак обозначил основной вызов, стоящий перед глобальной энергетикой: резкое снижение цен на углеводороды. Еще один — технологические прорывы, состоявшиеся и ожидаемые. Третий — обострение конкуренции вследствие быстрой глобализация рынков, новые требования для производителей энергоресурсов, рост вмешательства в рыночные механизмы со стороны государства и существенное замедление темпов роста потребления топливно-энергетических ресурсов. Интерес вызвала панельная дискуссия «Реформирование энергоаудита: экономия средств и интеграция в бизнес-процессы потребителей энергоресурсов». Заместитель министра энергетики России Антон Инюцын отметил: «Нужна реформа энергоаудита. Задача по снижению энергоемкости ВВП была поставлена в 2008 году, введено энергообследование. В результате к 2012 году мы получили огромные расходы бюджетного сектора — более 10 млрд рублей, а за энергообследованиями в 90% случаев не следовало ничего. Проще было направить эти средства на конкретные объекты, чтобы получить экономический и технологический эффект». Участники дискуссии «Энергоэффективность 2.0» задались целью переосмыслить подход к реализации программы внедрения энергоэффективности, принятой еще в 2009 году: энергетическое сообщество много об этом говорит, но в экономической действительности произошло слишком мало серьезных изменений. Как перезагрузить процесс, чтобы энергоэффективность стала стимулом для развития экономики?

Дайте льготу эффективным

Заместитель министра экономического развития РФ Николай Подгузов отметил, что ведомство планирует перезапуск. И указал одну из причин: 4 ноября в силу вступило Парижское соглашение — международный договор, с которым связывают основные надежды в сфере борьбы с глобальным изменением климата. Для стран, присоединившихся к документу, оно задает тенденции, по которым будет развиваться мир. Россия пока не ратифицировала документ, но рано или поздно это произойдет.

Стремление к энергоэффективности должно быть естественным стимулом развития экономики, а не понуждаемым со стороны государства деянием. Мы никогда не заставим ресурсоснабжающие организации самих себя высечь, они все равно будут заинтересованы в увеличении продаж ресурсов — тепла, электроэнергии. Какими инструментами, в том числе финансовыми, замотивировать компании быть более энергоэффективными — вот задача, которую должно решить энергетическое сообщество.

Проблема финансирования энергоэффективных проектов сегодня критически важна — это мероприятия очень дорогостоящие, нужны источники и механизмы привлечения инвестиций, обострил тему директор по работе с естественными монополиями компании ЗАО «Русал Глобал Менеджмент Б.В.» Максим Балашов. По его словам, повод обратить на энергоэффективность пристальное внимание дает международная повестка. Страны, подписавшие Парижское соглашение, будут налагать на продукцию экологические требования, которые могут воспрепятствовать экспорту. Русал уже сейчас ставит перед собой долгосрочные «климатические цели», чтобы к 2025 году обеспечить снижение электропотребления на 3,5 млрд кВт•ч, выброса парниковых газов — на 2 — 3%. Вкладывает в собственные разработки, например создание инертного анода, которые будет реализовать в своих крупнейших проектах. Кроме того, России так или иначе придется рассматривать вопрос углеродного сбора с огромными суммами от 15 до 30 долларов за эквивалент тонны углерода — это до 6 трлн рублей. В то же время заканчивается программа ДПМ, по которой за несколько лет построено 30 ГВт мощностей. После 2021 года такой же объем будет подлежать модернизации, на это надо предусмотреть 3,7 трлн рублей по стране. Проблемы углеродного сбора и модернизации надо решать в комплексе, деньги вкладывать в энергоэффективную модернизацию — в зеленую генерацию.

При этом, отмечает топ-менеджер Русала, кредитоваться через традиционные механизмы, когда сырьевые рынки в самом низу, весьма сложно. В бюджете денег нет. Как продвинуть энергоэффективные технологии в этих условиях? В компании предлагают рассмотреть источником закупаемую на рынке электроэнергию. В стране реализован большой объем ДПМ, построены новые электростанции, создан резерв мощностей. Увеличенную в связи с этим ценовую нагрузку сейчас принимают на себя потребители, которые платят за электроэнергию. Сохраняется перекрестное субсидирование. Так вот, для новых энергоэффективных производств эту нагрузку следует исключить. Для потребителей не будет никакого текущего повышения цен, а для энергоемких, энергоэффективных производств появится значительный ресурс (в случае Русала — до 30% стоимости электроэнергии). Этот серьезный эффект можно использовать как льготу на период окупаемости проекта. А дальше новое энергоэффективное предприятие работает в рынке на общих условиях.

Кредиты за пределами

По определению генерального директора российской ассоциации энергосервисных компаний (Раэско) Елены Булгаковой, методы стимулирования энергоэффективности более «вкусны», чем репрессивные. Любое новое и технически более сложное оборудование (а использование электроэнергии с повышенной эффективностью всегда связано с ним) требует затрат, значит, должны быть стимулирующие методы.

Когда принимали закон об энергоэффективности, напомнила Елена Булгакова, обещали, что в стране будут стимулирующие методы тарифного регулирования, что тарифы на подключение к сетям будут дифференцированы и для новых энергоэффективных домов они будут ниже, разрабатывались правила по присвоению класса энергоэффективности, в том числе для зданий и сооружений. Сегодня мы этого всего не видим. Говорили и о том, что будут стимулирующие налоговые методы и даже кое-какие из таковых были приняты, но работать с ними практически невозможно. Потому что когда энергосервисные компании не очень крупные и настроены на мелких потребителей, чтобы добиться налоговых льгот, им нужно затратить столько же денег, сколько на подготовку самого энергосервисного контракта.

Энергосервис сегодня работает везде. Но это более сложный механизм и обходится дороже, чем финансирование напрямую энергоэффективных мероприятий, тем более в условиях российского кредитования. Поэтому выбирать его наравне с другими финансовыми механизмами повышения энергоэффективности — это право компании, право потребителя.

Какие финансовые институты в принципе могли бы обслуживать проекты повышения энергоэффективности? По словам Елены Булгаковой, была программа ВЭБа, основанная на займах Международного банка реконструкции и развития, но теперь она не работает: «Банк дал ВЭБу кредит, который практически не используется, по ряду понятных причин мы с этим банком сейчас не взаимодействуем. В самом ВЭБе идет переустройство, так что эта программа не закрыта, но недоступна». Программа Евразийского банка реконструкции и развития, самая эффективная прежде, формально тоже действует, но новые проекты не финансирует. Среди российских структур энергоэффективность финансирует Газпромбанк, но он нацелен на Газпром. У ВТБ-факторинга есть специальная программа. Но есть и сложности: компании, которые занимаются энергоэффективностью, сами не во всем готовы работать по энергосервисным контрактам, и их заказчики недостаточно финансово грамотны, не всегда понимают, что проект должен быть выгоден не только им, но и тем, кто его финансирует. Реализованных проектов по энергосервисным контрактам пока единицы.

Раэско начинает сотрудничать с банком «Российский капитал», создана компания «РК Энергоэффективность», на форуме стороны подписали первые договоры по выкупу мелких энергосервисных контрактов от 5 до 15 млн рублей. С жилым фондом Раэско пока не работает из-за законодательных ограничений: закон о том, чтобы энергосбережение заработало и в жилье, в Госдуму не внесен.

Неплохая идея перезагрузки энергоэффективности обнаружена в Казахстане. Здесь создают целевой Фонд энергоэффективности на площадке международного финансового центра «Астана». Источник средств — международные займы. Фонд будет разрабатывать финансовые инструменты, повышать грамотность бюджетных учреждений и энергосервисных компаний.

Идеи в кучу

Но прежде всего должна появиться централизованная программа, в том числе стимулирующая и банки для того, чтобы они могли работать с энергоэффективностью.

Опыт показывает, что когда мы говорим о перезагрузке энергоэффективности, смешиваем понятия. Директор по сервисам Scneider Electric по России и СНГ Максим Агеев предлагает определиться с тем, что именно перезагружать.

Коммерческий сектор, крупные энергопотребители занимаются энергоэффективностью там, где они видят окупаемые проекты с дисконтированным сроком 3 — 5 лет, для инвесторов это нормально, тут их не надо уговаривать. Где пробуксовывает? Российская экономика на 70% государственно зависима. Проекты энергоэффективности, по мнению Максима Агеева, в этом секторе имеют более низкую динамику, чем в коммерческом. Государственная инфраструктурная часть экономики хронически недоинвестирована. Понятно, что сейчас кризис. Но механизмы налогового стимулирования энергоэффективных проектов в мире говорят о том, что и эту практику нам надо внимательно рассмотреть. Наработать базу типовых проектов и использовать их. Накладывать новые технологии на старую недоинвестированную инфраструктуру — не лучший способ достичь энергоэффективности.

В Европе, Америке, Азии широко используют метод энергоэффективного проектирования, когда еще на стадии проекта закладывают все необходимые обеспечения для объекта. В России чаще пытаются перестроить то, что уже работает. Это выливается в бо?льшие расходы и сроки окупаемости.

— У нас госэкспертиза вообще не понимает, что такое энергоэффективное проектирование, — говорит Максим Агеев. — Точнее сказать, что его нет. В госсекторе при закупках все сильно замотивировано на минимум цены. Вместо совокупной стоимости владения объектом — как это принято в мире: по ней можно судить не об эффективности применения той или иной технологии, не о том, сколько потратим в моменте, а сколько потратим на объект за время его жизненного цикла. Такой подход показывает эффективность инвестиций в пусть более дорогое, но более эффективное оборудование.

Это первое. Второе — нужно растить людей, которые сознательно относятся к потреблению энергоресурсов. Scneider Electric, например, открыла 30 университетов-партнеров, лабораторий, обучает студентов. Пока в России сохраняется произошедшая за прежние десятилетия деформация сознания, в том числе и у принимающих решения чиновников: зачем экономить, у нас всего достаточно. Нельзя смотреть на энергоэффективность в отрыве от конкурентоспособности российской экономики. Это возможность двигаться куда-то дальше, используя освободившийся ресурс. Это как бросить курить.

— Энергоэффективность представлена в России более благими пожеланиями, чем реальными действиями. В Германии «бросили курить» 25 лет назад и добились успеха, начав переход к низкоинтенсивной энергетике, — заметил уполномоченный по вопросам политики в области энергетики министерства иностранных дел Германии Эрнст Питер Фишер.

По словам немецкого эксперта, энергоэффективность позволяет его стране сделать переход на возобновляемые источники энергии более легким. Есть система жестких требований. Например, законодательство Евросоюза требует, чтобы у новых зданий было нулевое потребление электроэнергии, то есть, чтобы здания сами производили нужную им элект­роэнергию. Но есть и система стимулирования, например, ссуды на проекты повышения энергоэффективности низкопроцентные. Некоторые компании получают до 30% возврата средств. Проводятся конкурсы и тендеры на получение таких кредитов.

Подводя итог дискуссий на форуме, ведущие эксперты из шести стран мира, известные ученые и предприниматели обменялись мнениями относительно стресс-сценария развития мировой энергетики. Их вывод — ответом на вызовы современности станут новая энергетическая парадигма и новые технологии.

http://expert.ru/ural/2016/50/broste-kurit-i-boltat/